"Лавуа либр", начали!

Я путешествую уже так давно
И больше не нахожу гавани

Я не узнаю порт
Не различаю больше ни берегов
Ни горизонтов
Ни наступающего заката дня

Внезапного, необъяснимого и жестокого

Добрый вечер и добро пожаловать, дорогие радиослушатели, бродяги и искатели приключений с "Лавуа либр". Мы с вами добрались уже до 88 выпуска "Лавуа либр", который сегодня вечером будет достаточно спокойным, выпуска, подходящего для того, чтобы почитать, порисовать акварелью или - кто знает? - попытать удачи в таинстве создания рифм или свободных стихов. И, говоря о свободных стихах, у нас они будут сегодня вечером от моего преподавателя французского языка, Поля Савуа (Paul Savoie), который был моим преподавателем французского на протяжении года в колледже Сен-Бонифаса. Он должен был работать над этой книгой как раз в то время, когда он преподавал у меня, так как дата публикации - 1974 год, издательство "Blé", и сборник называется "Salamandre" ("Саламандра"). Но сначала погрузимся в музыку! Те, кто как раз собрались перемешать салат и ждут первой пьесы, чтобы вытащить большие ложки, рискуют немного разочароваться. Херби Хэнкок (Herbie Hancock), играющий Гершвина, - это не совсем та музыка для перемешивания, ну да ладно, тем, кому совершенно необходимо что-то перемешать, могут сделать это и с Хэнкоком. Покачивание бедрами может быть при этом менее четко выраженным и даже не особо симметричным, и все равно хорошо выйдет! "Blueberry rhyme" с Херби Хенкоком.

Звучит "Blueberry rhyme" James P Johnson.

Вот подходящая пьеса, чтобы разбудить режиссера! Мы слушали Херардо Нуньеса (Gerardo Núñez) с "Голубым петухом", "El gallo azul", музыка скорее для того, чтобы резать чеснок, чем для того, чтобы подавать суп. Отличное фламенко для вас сегодня вечером.

А вот музыка, которая звучит повсюду на всех верандах юга Соединенных Штатов воскресными вечерами, когда тепло и вареные раки особенно пикантны, восхитительны и обильны. Семья переваривает пищу, в то время как … и молодой Крис Тайл (Chris Thile) играют нам пьесу, в которой говорится о ветчине и сыре, а никто уже не голоден. Эдгар Мейер (Edgar Meyer), Крис Тайл, "Ham and cheese".

Звучит "Ham and cheese" Edgar Meyer, Chris Thile.

Звучит "Que restait-il de nos amours?" Charles Trénet, Léo Chauliac.
Звучит "Les illusions perdues" Georges Brassens.

Чего вы хотите? Никто еще не нашел решения, что делать с уходящим временем. Разве что монахи-буддисты, так прочно живущие в настоящем, что они смеются и над прошлым, и над будущим, но вообще-то, кто этому поверит? И потом, Земля продолжает крутиться, "Les illusions perdues" в исполнении Рено (Renaud).

Теперь - норвежский джазмен, обратившийся отчасти к классической форме, и мне кажется, получилось вполне успешно для современного композитора. Аня Лешнер (Anja Lechner), Ханс Кристиан Кьос Соренсен (Hans-Kristian Kjos Sørensen) и Миша Альперин (Misha Alperin) с одной из из частей "Night" для виолончели, фортепиано, маримбы и клавиолы в восьми частях, концертная запись.

Звучит "Adajio" Misha Alperin.
Звучит "Addis Abeba" Эрик Трюффаз, Sly Johnson.

Разве не симпатичное произведение? Это был Эрик Трюффаз (Erik Truffaz). В последнее время я ставил вам Эрика Трюффаза более, как бы сказать, предсказуемого, а здесь совсем другой Эрик Трюффаз, ищущий и предлагающий более смелые и фееричные формы. Это было "Addis Abeba" с голосом Слая Джонсона (Sly Johnson).

А теперь - Дебюсси для фортепиано. Пианист, которого я знаю мало, но который, если доверять моему слуху, в совершенстве владеет этим Дебюсси. Прелюдия из "Бергамасской сюиты" для фортепиано с Жаном Эфламом Бавузе (Jean-Efflam Bavouzet).

Звучит "Бергамасская сюита" Клод Дебюсси.
Звучит "Nocturnes, op 15" Фредерик Шопен.

Я соскребаю иней
Я ощупываю ткань занавесей
В надежде, что живу
В пространствах или в водах

Ощущения или растворения членов
Но это промежуточное
Время года заполнено прахом

Я был вездесущ
Создатель дождя
Моя душа-гитарист
Видела Андалузию
Мой цыганский взгляд
Видел рождение Востока

Мне достаточно было мечты
Я положил полдень
На ангорское небо
Я сотворил пампасы

Но небо упадет на прожорливую почву
Так как деревянный замок
Сто раз обвалился
Выпал из моих рук
Так же, как и сто дорог

Это был великолепный Самсон Франсуа (Samson François), исполнивший ноктюрн Фредерика Шопена. Мне думается, что Шопен, как и Моцарт, был великим импровизатором, и что эта пьеса была всего лишь легкой закуской между двумя бокалами хорошего вина. Но, признаюсь вам, на самом деле я не знаю. С тем же успехом он мог неделями напролет мучиться с каждой ее ноткой. Если вы - музыковед, специализирующийся по Шопену, то вы можете написать мне, как оно на самом деле было, по адресу lavoielibre@radio-canada.ca.

Теперь - женщина, поющая как женщина. Признаюсь, когда я начал интересоваться музыкой барокко, я думал, что все это - женщины, но однажды я узнал, что альты, контр-теноры, которые легко можно принять за женские голоса, на самом деле мужские. Но на этот раз здесь женщина, голос которой звучит как у мужчины, поющего как женщина. Это очень трудно понять, но не страшно, мы слушаем музыку для удовольствия. Ингеборг Данз (Ingeborg Danz) и отрывок из 8-й кантаты Баха с "Collegium vocale de Chapelle Royale" под управлением Филиппа Херувейга (Philippe Herreweghe).

Звучит "Liebster Gott, wenn werd ich sterben? BWV 8" Иоганн Себастьян Бах, Caspar Neumann.
Звучит "Dom De Iludir" Caetano Veloso.

Много раз уже танцевал скелет
Из-за одного жеста гнездо было потеряно
И побледнело время, когда зима искала
В буром пространстве исчезнувшего птицелова

Спрятали ветвь, и дерево под ней было этим раздавлено
В его белой кроне небо застыло, небо упало

Возможно, птица летит вдали от этого застывшего сердца
В каркасе стекла и забвения
В другом окне, на обратной, замерзшей стороне
Возле фонтана, возле бесконечности

Подозреваю, что у Баха немного осталось секретов для пианиста ... Стефано Боллани (Stefano Bollani). Если он и выбрал джаз, то только потому, что он предпочитает создавать свой собственный мир, а не мусолить снова и снова миры других людей. И тем лучше для нас. Пианист, которого я очень высоко ценю - Стефано Боллани, и его трио.

Мне посчастливилось присутствовать на концерте в первый день интернационального джазового фестиваля, организованного по инициативе ЮНЕСКО, в Париже. Там были знаменитые Херби Хэнкок и Джордж Бенсон (George Benson), Ди Ди Бриджоутер (Dee Dee Bridgewater) и множество других джазовых артистов. Концерт, задуманный для того, чтобы показать, что есть наилучшего в современном джазе. Признаюсь, я был слегка оскорблен тем, что там совершенно не был представлен современный европейский джаз, по моему мнению, вносящий свежую струю в эту музыку. Только старые вещи! Я люблю старые вещи, я сам почти что - одна из них, но мне бы очень хотелось увидеть также Ларса Даниэльсона (Lars Danielsson) или Вольфганга Хаффнера (Wolfgang Haffner), впрочем, вот и они, с "Twinkle eyes".

Звучит "Twinkle eyes" Julian Wasserfuhr, Roman Wasserfuhr.
Звучит "The cloud-capp'd towers" Ralph Vaughan Williams, William Shakespeare.

Мы только что слушали "Holst singers" под управлением Стивена Лейтона (Stephen Layton) с одной из пьес Вана Уильямса (Vaughan Williams) с его альбома "Shakespear songs". А теперь послушаем Висенте Амиго (Vicente Amigo), то, что у него получается лучше всего - когда он один со своей гитарой и виртуозностью. Впрочем, он никогда не затмевает эмоций своей техникой исполнения. "Morente" с его диска "De mi Corazon al aire".

Звучит "Morente" Vicente Amigo.
Звучит "Nocturne" Antonio Forcione.

Когда я буду в Шанхае
Я напишу стихотворение
В старинном стиле
Для каждого складывающееся из своих деталей
Чтобы заставить подумать о чем-то забытом.

Я уловлю во всех шумах
Которые изрешетили тишину
Неудержимое звучание
Так что спокойствие
Захочет любой ценой
Вклиниться туда в паузы

И ты услышишь
Поскольку именно так это должно выглядеть со стороны
Детство радости
Шепот чужестранного
Ветра
На губах трубадура, рожденного здесь
Ты услышишь дыхание
Обычный уравновешенный шаг
Между стеблей
Которые память, пронзенная временами года
Добавит
Ко всему тому, чего человек может
Коснуться

Это был Антонио Форсионе (Antonio Forcione) с Чарли Хейденом (Charlie Haden). Мсье Форсионе не очень известен по эту сторону Атлантики. К нему относятся, как к Джимми Хендриксу классической гитары, он играл со всеми знаменитостями, и у него длинная и обширная дискография. Антонио Форсионе. Теперь - молодой американский трубач, который тоже учился у великих. Еще одно юное дарование, с блеском перепрыгнувшее через все ступени, Амброуз Акинмузире (Ambrose Akinmusire) и американский развивающийся джаз. Эволюция - долгая штука, скажете мне вы, а я-то и забыл, что согласен с вами! Но дело движется, дело движется. Что нового? "What's new?", Амброуз Акинмузире

Звучит "What's new?" Bob Haggart, Johnny Burke.
Звучит "Imaharat" Tino Tracanna.

Эта пьеса, так и кажется, что сошла с одного из знаменитых дисков Майлза Дэвиса (Miles Davis), правда? С "In a silent way" или с "Kind of blue"? А вот и нет. Это Паоло Фрезу (Paolo Fresu) и его группа с "Imaharat".

Я часто возвращаюсь к этому диску дуэтов для скрипки и виолончели. Признаюсь, он никогда мне не надоедает. Чистая, простая и абстрактная музыка и особенно, несмотря на очевидную ее современность, остается понятной и очень приятной для прослушивания. Егор Дьячков и Оливье Туан (Olivier Thouin), отрывок из сонаты Равеля.

Звучит "Sonate/1er mouv, allegro" Морис Равель.
Звучит "Eja mitt hjarta".

Говорят, что призраки бродят по коридорам
И они не задумываясь убивают лентяев
Говорят, что они бальзамируют
Тех, кто слишком сильно верит в себя
И всех неверных любовников

Говорят, что ведьмы делают
Потрясающие закуски
Чтобы подать вам к столу свеженьких неверных возлюбленных
Приходите и наешьтесь до пресыщения
Проклятые - за столом
И они поухаживают за вами

Лжепророки и лжемистики,
Одержимые идеей артисты
Следуйте за этими меланхоличными созданиями
Они гипнотизируют вас
Страх кристаллизируется
В магический ужас

Остовы наклоняются
Производя шум обвала
И призраки клубятся
Заволакивая все
Гаснут свечи
А ветер стонет
Это сетования живых мертвецов
Симфония небытия

Это были Ларс Даниэльсон (Lars Danielsson) и Лешек Мозджер (Leszek Możdżer), живая запись с джазового концерта в Берлине. Впрочем, они вполне попали в тон Равелю, который звучал перед ними, вы не находите?

Сейчас прозвучит одна из моих любимых пьес Майлза Дэвиса, "Blue in green". Авторство этой пьесы оспаривалось Биллом Эвансом (Bill Evans). Сегодня вечером она будет исполнена в упрощенном и минималистичном виде, хотя я не уверен, что эти слова уместны. Гонзало Рубалькаба (Gonzalo Rubalcaba), кубинский пианист и его интерпретация "Blue in green". Я же вас предупреждал, что вечер будет спокойным, и еще не поздно пойти поискать ваши акварельные краски.

Звучит "Blue in green" Miles Davis, Bill Evans.
Звучит "Ich aber bin elend, Op. 110, No. 1" Брамс.

Брамс. Великий мастер. В момент его духовного созерцания. Счастливы те, кто верует, так как им не будут ведомы сомнения. "Vérité dans ... N 3479". Теперь - Винс Мендоза (Vince Mendoza) и импрессионистский пейзаж, "Bluesounds, mouvement 1".

Звучит "Bluesounds movement" Vince Mendoza.
Звучит "Prélude" Corinne Kloska.

Я могу придумать, как сопротивляться
Длине пустого дома
И, против соблазна эха
Нести агонизирующее слово до первых проблесков

Я могу сегодня вечером, как ребенок
Ощутить ночь на своей коже, созданной из звезд
Пускающей эту серую кровь бритвой молчания

Слабо окрашенный во все цвета радуги лучами тени
Я могу испустить до самой улицы
Крик, вымощенный камнем крыла или акварели

Я могу постигнуть новую форму
Любви
В которой соединяются сольфеджио и солнцестояние
Откуда в полночь пьет заря

Я хочу сплести расстояние, населенное
Арлекином и канатной плясуньей
Чтобы голова закружилась по спирали

Охваченный строками, едва соединенными между собой
Я хочу разметить до самой бесконечности
Эту мостовую, которая бесшумно составляет
Полдень над землей обетованной

Вы слышали, как пролетел самолет? У меня было впечатление, что неподалеку от студии Корин Клоска (Corinne Kloska) пролетел самолет. Мы только что послушали самолет, пролетавший над студией Корин Клоска с прелюдией Шимановского. 1 мин 17 сек. Коротко, точно и прямо в цель.

Чарующие виолы да гамба. Почти не обработанный звук, который, кажется, борется за каждый вздох. Может быть, именно поэтому он кажется нам глубоко человечным. Так что сейчас послушаем голоса людей с музыкой, датирующейся 17 веком, около 1660 года, в то время, когда наши предки начали прибывать в Новую Францию, Сент-Коломб, «L’Aureille».

Звучит "Ouveture (L'Aureille)" Sieur de Sainte-Colombe.
Звучит "Abyss" Anoushka Shankar, Karsh Kale, Gaurav Raina, Todd Michealsen.

Мы слушали очаровательную дочь Рави (Ravi Shankar) - Анушку Шанкар (Anoushka Shankar), которая напластовала поп-музыку на родную ей индийскую музыку. Анушка Шанкар с Карш Кейл (Karsh Kale). И, для завершения - польский пианист, предлагающий нам совершенно блистательный джаз, скачущий, грустный и веселый одновременно. Лешек Мозджер.

Звучит "Svantetic" Christopher Komeda.

И с музыкой Лешека Мозджера мы подходим к концу "Лавуа либр" на этот вечер. Надеюсь, дорога была для вас приятной под музыку кануна завтрашнего дня, спокойная-спокойная, мягкая-мягкая. Стихи были Поля Савуа (Paul Savoie) из его сборника "Саламандра" ("Salamandre"), опубликованного издательством "Blé " в 1974. Режиссер - Лю Трамбле, звукооператор - Кристиан Ферлан. И я, Даниэль Лавуа, благодарю тебя за то, что ты прошел несколько километров со мной сегодня вечером по "Лавуа либр", проселочной дороге, которая нигде не начинается, и, если повезет, нигде не кончится. Тропинка, существующая без разумных на то оснований, чистое порождение нашего коллективного воображения. Я заканчиваю и сейчас, в качестве личного урока по раскрепощению, начнет звучать "новая волна". Желаю тебе приятной недели без зубной боли, без болей в спине или в любом другом месте, в общем, желаю тебе недели без страданий, а еще - хорошего вечера и доброй ночи. Доброй ночи, Левон.

Звучит "Seigneur miséricordieux".

ВНИМАНИЕ! Интервью записано на слух, и может содержать неточности. Пожалуйста, если Вы нашли ошибку в нашем переводе, напишите нам об этом по адресу info.lavoie@yandex.ru