"Лавуа либр", начали!

И еще раз речь шла о том, чтобы тела совершенно изменились, чтобы извлечь из них прозрачность, и даже перейти пределы полного хаоса, смятения и страха, выделить эти следы, так как тело умеет притворяться двойниками.

Движение рельефа. Что там замышляется, то и случается: экран создает плоть.

Так как речь-то о тебе и обо мне.

Добрый вечер и добро пожаловать в новое небольшое путешествие на "Лавуа либр"! С вами Даниэль Лавуа, и я предлагаю вам музыку, почерпнутую отовсюду, собранную, упакованную ко мне в багаж и принесенную еще горячей и трепещущей, чтобы порадовать вас сегодня вечером. Будет, как всегда, и поэзия. На этой неделе - Элен Дорьон (Hélène Dorion), «Hors champs» ("Вне поля зрения"), опубликованная издательством "Noroît" в 1985 году. Я пообещал вам горячего и трепещущего и надеюсь, что эта песня от клана Кайми из Бразилии будет именно такой для вас. Возвращается лето и позволяет помечтать. И, чтобы это сделать, - Нана, Дори и Данило Кайми (Nana Caymmi, Danilo Caymmi, Dorival Caymmi) в "O Samba Da Minha Terra".

Звучит "Samba Da Minha Terra" Dorival Caymmi.
Звучит "Cantandote" Duquende.

Дюкенде (Duquende), спевший румбу "Cantandote", фламенко для искушенных взрослых. Разумеется, я болтаю невесть что, так как если я и понимаю, и говорю немного по-испански, то совершенно не могу понять, о чем говорится в этой песне. Она предназначена для более привычных ушей, чем мои, со всеми этими апогеями и ..., где слова легко теряются.

Мы продолжаем наше путешествие, прыгнув в Ливан. У меня будет шанс петь в Ливане предстоящим летом, и я очень рассчитываю воспользоваться этим, чтобы пойти послушать эту гибридную музыку, которую там создают. Смесь восточной и западной музыки, которая может породить песни, подобные вот этой песне Нажвы Карам (Najwa Karam).

Звучит "Rouh Rouhi" Najwa Karam.
Звучит "Arabesque No 1 mi maj" Claude Debussy.

Знания, но еще больше беспрестанное движение: мембраны, круговые системы, нейроны: инвентарь жизни. Ежедневная биология. Осязать это изобилие структур в соединении актов. Или то, что от этого остается, приближаясь к взаимообратному; реальность хватает тело, пропитанное реальностью.

Чтобы просто смотреть на реку, наши тела приучились к дрейфу. Я учусь колебаниям, риторике уклонений.

Ответ Клода Дебюсси восточной музыке? "Arabesque". "Арабески в ми", не слишком арабские, надо сказать, прозвучали в исполнении Жан-Эфлам Бавузе (Jean-Efflam Bavouzet).

Теперь - немного знаменитого, классического и классного джаза 50-х годов. Пьеса Майлза Дэвиса (Miles Davis), многократно переложенная на самые разные стили. Сегодня вечером она прозвучит в своем самом первом варианте. "Moon dreams" с диска "Birth of the cool" с Майлзом Дэвисом, а следом за ней - композиция, сочиненная и исполненная музыкантами, которые, несомненно, испытали влияние Майлза Дэвиса. Северная музыка с Матиасом Айком (Mathias Eick).

Звучит "Moon dreams" Chummy MacGregor, Johnny Mercer.
Звучит "Oslo" Mathias Eick.

Измеряя амплитуду, интенсивность ласк, обнаруживаешь, что еще более приблизился к желанию: не опасная, но все же пробоина... - доступная самому себе.

Впрочем, рассказать тебе о моем излишестве. То, что внезапно случается, тогда как речь идет о том, чтобы не перечислять больше лоб, руки, бедра, уши, грудь и половые органы, а сотворить свое собственное на пересечении чувств.

Необходимая для трепета, я, а не только ты, не знавшая горечи потери.

Мы с вами перешли от прохладного джаза к холодному джазу (прим. перев: игра слов, по-английски "cool" означает и "прохладный" и "классный"). Невозможно отрицать, что в этой норвежской музыке есть свойственный ей холод, соответствующий представлению о том, что может делаться в этой скандинавской стране. И, вероятно, из-за этого мы, люди севера, и легче договариваемся между собой? Как всегда, отлично сделанный, безупречно реализованный, "Oslo" Матиаса Айка.

Музыка Шуберта, музыка чудесного музыканта. Умерев в 31 год, он оставил нам более шестисот песен, 9 симфоний и большое количество другой музыки. Здесь его произведение исполняют Алекси Дешарм (Alexis Descharmes) и Себастьян Вишар (Sébastien Vichard). Песня N 638, если быть точным. Очаровательная музыка, которая особенно приятна здесь, с роялем и фортепиано.

Звучит "Der Jüngling am Bache" Franz Schubert, Friedrich von Schiller.
Звучит "Cantate BWV 34" Johann Sebastian Bach.

Мы слушали Магдалену Козена (Magdalena Kožená), спевшую нам - и, если вы говорите по-немецки, то заткните уши - "O ewiges Feuer, o Ursprung der Liebe". К счастью, у меня есть перевод - "О, вечный огонь, о, источник любви". И еще раз я должен попросить тех, кто понимает немецкий, не разносить меня в пух и прах за мое немецкое произношение. Ария из кантаты N 34 Иоганна Себастьяна Баха. Теперь послушаем болгарский хор? Всегда удивительный, волнующий, как и наивность в их исполнении, почти лишенном эмоций, а в конце все равно волнующем нас. «Kaval sviri» с "Mystère des voix bulgaires".

Звучит "Kaval Sviri".
Звучит "Electric Counterpoint 3" Steve Reich.

Конечно, вы узнали музыку Стива Райша (Steve Reich). Вероятно, вы не узнали Пата Мефени (Pat Metheny), далекого от его обычной разнеженной музыки в этом навязчивом произведении Райша. "Electric Counterpoint 3".

В последнее время некоторые из вас писали мне, спрашивая меня, почему я пренебрегаю Шостаковичем? Основная причина в том, что музыка мсье Шостаковича не слишком соответствует, скажем так, расслабляющей атмосфере "Лавуа либр", несмотря на тот факт, что я очень люблю Дмитрия Шостаковича. Я сделаю еще одно усилие, поставив вам его сейчас. "Ларго" из концерта N 1 с "I Musici de Montréal".

Звучит "Concerto N 1 op 35" Шостаковича.
Звучит "Humoreske" Klaus Paier.

Красиво же, правда?! Это был "Radio String Quartet Vienna" с пьесой "Humoreske". Я нашел это произведение недавно с двумя-тремя его младшими собратьями и буду вам его время от времени ставить в следующие недели. Джаз, показавшийся мне вдохновенным, и звучащий, надо сказать, необычно. И, если уж говорить о необычном звучании, вот музыка в жанре, который мне нравится, - неопределенном. Ну, скажем, электро-джаз-чилл. Группа, носящая название "Red snapper". Дурманящая музыка этой недели. Быстрее! Чашку кофе. ...

Звучит "The quiet one" Red snapper.
Звучит "Wet in Paris" Erik Truffaz.

В то время у меня был только отсутствующий взгляд. Мое тело, запертое на засов изнутри, снаружи мои пути суживаются почти до полного исчезновения. Я чертил блуждающее движение плоти, влюбленный как в сумрак, так и в тишину. Я шагал по краю себя, соединяя изгнание и побег в то, что оставалось в мускулах. Обрывок жеста, отлично умеющего ухватить тень, не принадлежащую мне.

Ты знаешь все, что является моей жизнью, и этот холод, вмешивающийся, чтобы беспрерывно дописывать конец.

Эрик Трюффаз (Erik Truffaz), музыка с одного из первых его альбомов, я пробегаю по ним вместе с вами. Пьеса сегодняшнего вечера - "Wet in Paris", "Промокнув в Париже". Как хотите, так и понимайте. Чувствуется, что Эрик Трюффаз, появляющийся в этой пьесе, эволюционирует, как музыкант, к вещам более современным и экспериментальным, благодаря которым позже он приобретет известность. Теперь - кое-кто, к кому я питаю особенное пристрастие. Мадам Паташу, и только такое имя у нее и могло быть. Разве не прелесть? Паташу для вас и "храбрая Марго, давшая грудь своему котенку" (прим. перев.: это строчка из песни Брассанса, которая сейчас прозвучит).

Звучит "Brave Margot" Brassens.
Звучит "Danse la moins jolie" Félix Leclerc.

Феликс умеет внушить уважение. Голос, обязывающий слушать очень внимательно. Тот самый Бард! Из самого некрасивого танца получилась вполне красивая песня (прим. перев.: название песни переводится как «Самый некрасивый танец»). Перейдем к дуплету "I Musici de Montréal" со скерцо, аллегро, нонтонто великого Петра Чайковского. Произведение, нужно сказать, здесь хорошо исполненное. Красивое скерцо, чтобы доставить вам удовольствие.

Звучит "Quatuor N 1, op 11, 3 mouvt" Чайковского.
Звучит "4 mouvt, vif, avec entrain" Maurice Ravel.

Этот угол на дороге, существующей между тобой и мной, ничтожно малый, чтобы выявить то, что летит.

Эти знаки воды, воздуха, просачивающихся туда. Так что ты встряхиваешь головой, чтобы задержать тишину, которая, как ты знаешь, непоправима.

На разветвляющихся дорогах желания, которое опутывает меня, не хватало этого проблеска, сказала ты, разрыва сгорающих переплетений.

Гнет этого признания тела, не что иное, как горизонт моей наготы, этот жест, неизбежно

Жить

Еще один диск, который я скармливаю вам маленькими дозами. Должен сказать, что я нахожу его замечательным с Егором Дьячковым и Оливье Туаном (Olivier Thouin). "Interwar duets". Может быть, это не та музыка, которую можно назвать "милой", но что она красива, это точно. А еще она очаровывает и волнует.

Счастливая встреча Джона Аберкромби (John Abercrombie), Джона Сёрмана (John Surman), Дрю Гресса (Drew Gress) и Джека Деджонета (Jack DeJohnette) на альбоме " Brewster's Rooster ". Медитативный джаз, блистательно сыгранный вдохновенными и способными музыкантами. Послушайте эти прекрасные минималистские пространства.

Звучит "Slanted sky" John Warren.
Звучит "Swallow song".

Обожаю это произведение! Оно - одно из самых моих любимых в этом году. Оно как нельзя лучше приходится мне по вкусу. До боли красивая музыка. Йо-Йо Ма (Yo-Yo Ma) с "Silk road ensemble". "Песнь ласточки", "Янцзы". Ну, что, по танго? Очень свободное танго, полное сюрпризов. Давайте, поднимайтесь! Время танго! Розу в зубы - и выразите себя! Все к этому готово с "Romulo Larrea", танго, которое позволит вам ярко продемонстрировать все ваше чувство танго, со всеми его изменениями ритма, эмоций. Танго "Montagne heureuse" сегодня вечером для вас. "La casita de mis viejos".

Звучит "La casita de mis viejos" Juan Carlos Cobián, Enrique Cadícamo.
Звучит "Mensaje" Vicente Amigo.

Это был неподражаемый Висенте Амиго (Vicente Amigo) с его обычной виртуозностью и его труппой потрясающих цыган. Висенте так и представляется в симбиозе со своей гитарой. Мне повезло увидеть его на концерте. Прежде чем начать играть произведение, его пальцы летают над струнами, издавая множество быстрых арпеджио, как если бы он искал начальную ноту, и внезапно произведение начинается, как приливная волна. А вот кое-что слегка драгоценное. Не один из великих моментов Иоганна Себастьяна, но то, что делают для нас Миша Майски (Mischa Maisky) и Марта Аргерич (Martha Argerich), я нахожу очень красивым. Чувствуется, что сработали они отлично.

Звучит "Sonate N1 BWV 1027" Иоганн Себастьян Бах.

Я буду писать только об этой форме тебя под моим взглядом, только о твоем теле, приручающем размашистый ритм волн. Дороги помнят о нас то, что ты забыла, а если нет, то эти слова, повторяемые за мной, "я люблю тебя", "больше не хочу", "нечего сказать", ночи, которые я провожу, ища тебя. Я истощаю себя, все же умея в чем-то согласиться на забвение.

Для вас не будет новостью, если я скажу, что очень люблю работу на фортепиано Марк-Андре Амлена (Marc-André Hamelin) не только за его виртуозность, но особенно за его репертуар, … . С развитием музыкальной звукозаписи, мы стали нетерпеливее по отношению к длинным произведениям, к длительному развертыванию музыкальной темы. До нашего времени музыка была редкостью, ее слушали изредка, а еще реже слушали великую и хорошую музыку. Композиторы могли выкладываться на полную катушку, и даже этого им было мало! Сейчас, когда в любой момент доступно все, чего ни пожелаешь, мы стали менее чутки. Мы любим более короткие пьесы. Сейчас послушаем хоровое пение Рахманинова, грандиозное и трогательное, с камерным хором Москвы.

Звучит "Литургия святого Иоанна Златоуста" Сергея Рахманинова.
Звучит "For Tracy" Kenny Wheeler.
Звучит "Shape of peace" Wolfgang Haffner.

3 часа утра. Я помню только, как твоя тень пересекает мою, и еще жгучее ожидание. Я говорю только о том, как у меня все слегка плывет в голове. Экран подстраивается к цветам вечера, тем самым, в которых ты смешиваешь свою плоть с моей еще ближе, чем те тени, о которых шла речь.

Это слово единственное, и передвижение каждой буквы, перемещения, повторы заполняют пространство, чтобы выговорить его, вставить между твоими, так похожими на преграды, которыми ты заслоняешься. И все же я надеюсь почувствовать промежуток в твоих следах, зарывающихся в землю, не имеющей ничего общего с моей. Как ты можешь говорить, что мы нашли друг друга, как если бы речь шла о желании, единственном. Я не забыл, что она говорила тебе об одолевающей боли. Ты, может быть, рассказала бы ей об этом романе на несколько страниц, оставшемся между строк. Тебя научили, но для тебя получалось так, что она теперь мертва.

Сначала мы слушали Рахманинова и его "Литургию Иоанна Златоуста", а потом - трубу Кенни Уиллера (Kenny Wheeler) и рояль Джона Тейлора (John Taylor). И, наконец, Вольфганга Хаффнера (Wolfgang Haffner) и его пространственно-временную музыку, которая приводит нас к концу "Лавуа либр" на этой неделе. Стихи были Элен Дорьон (Hélène Dorion), «Hors champs» ("Вне поля зрения"), опубликованные издательством "Noroît" в 1985 году. Режиссер - Лю Трамбле, звукооператор - Доминик Бодуан. Довольно давно я не желал тебе громкого смеха, так что вот, на этой неделе домашнее задание - найти такой повод похохотать, чтобы аж живот заболел, а затем ты можешь мне написать и рассказать об этом по адресу lavoielibre@radio-canada.ca. Я буду здесь в тот же час, на той же волне, и на полчаса позже по времени побережья, и на 7 часов позже по парижскому времени с твоей еженедельной дозой снимающего напряжения средства, дозой, выдаваемой по воскресеньям и по средам вечером. С вами был Даниэль Лавуа, и я говорю вам: спокойной ночи, хорошего вечера и спокойной ночи, Левон.

Звучит "Seigneur Miséricordieux" Lévon Minassian.

ВНИМАНИЕ! Интервью записано на слух, и может содержать неточности. Пожалуйста, если Вы нашли ошибку в нашем переводе, напишите нам об этом по адресу info.lavoie@yandex.ru