Интервью Даниэля Лавуа. Даниэль Лавуа – скромный певец
     
  111  
 
Даниэль Лавуа – скромный певец
Daniel Lavoie - Crooner discret

Дата выхода интервью: 2004-10-01

 

 
Успех “Ils s’aiment” в 1983 немного затмевает его тридцатилетнюю карьеру. После его роли Фролло в “Notre Dame de Paris” он снова на волне признания. Встреча с канадским соблазнителем, который никогда не строит из себя важную шишку.

Ваш первый альбом датирован 1973, вы знали шестидесятые, чем вы занимались в 1968?

Я жил в изолированном и защищенном местечке в Манитобе, вдали от политических и идеологических волн, хлынувших на мир. В городе Виннипег ничего особого не происходило. Это небольшой городок, зародившийся в начале века. У него нет ни истории, ни души. Его жители не слишком много общались друг с другом.

Чем вы там занимались?

Я учился во французском частном колледже иезуитов. Первые восемь лет моей жизни прошли в маленькой англофонной деревушке на канадской равнине с 250 жителями.

Сурово! Как же вы оттуда уехали, чтобы попасть на сцену?

Отцы иезуиты, которые решили приехать преподавать в далекую Манитобу, были авантюристами. Эти идеалисты оставили нам действительную свободу творчества. В то время я открыл для себя популярную музыку: Бреля, Ферре, Феликса Леклера. Знали мы и британское вторжение, и калифорнийские группы с музыкой «серф». Элвис всегда был популярен, и еще это была эпоха Литтл Ричарда. Я погрузился туда, будучи в рок-группе. До этого времени я слушал только классику с моей матерью, которая увлекалась оперой, и немного кантри с моими дядями-земледельцами.

Так вы начинали с рока!

О, да и надолго. Я уехал в приключение с группой в Квебек. Мы играли в гнусных барах каждый вечер до трех утра!

Вы открываете Париж в 1979: три недели в Пти-Монпарнас. Как вам французская публика?

Я был для них странным персонажем. Человек из Манитобы, прошедший Квебек и приехавший во Францию с непонятным акцентом. Контакт налаживался медленно. Это не всегда было легко. Но для меня это был потрясающий шанс выступить в стране, где родилась французская песня. Это приключение. Я никогда не был слишком амбициозен, у меня не было ни плана карьеры, ни точной цели.

И потом выход “Ils s’aiment” в 1983, проданный в более чем двух миллионах экземпляров. Есть на что жить!

Да, почти. Это песня, которая даже слишком хорошо пошла. После такого люди ждут продолжения. Так я открыл для себя другую сторону звезды шоу-бизнеса. Это потрясло меня. Это было не то, что я выбирал себе как профессию.

Профессию звезды?

Да, учиться жить «более широко». Это поддельная жизнь, ни на чем не основанная. Я никогда не понимал, почему написание текстов и музыки заслуживает такого внимания. Просыпаешься однажды утром и становишься очень важным, в то время как ты все тот же человек. Мне надо было сдать назад. Я не прыгнул в поезд шоу-бизнеса. И еще, если заниматься известностью, то не будешь заниматься уже ничем, кроме нее. Это не удовлетворяет. Больше нет места ни для чего, что я люблю больше всего: написание и композиция, прежде всего, работа ремесленника.

Вы делали то, что от вас ждали...

Это как конракт. Тебе дают успех, но в обмен ты должен тоже что-то давать. Поклонники очень требовательны. Они быстро становятся злыми, когда не получают то, что хотят. Начинаются переругивания! В те редкие разы, когда мне удавалось ускользнуть, когда у меня не было времени, я чувствовал агрессивность, это превращалось в полную противоположность. Мне кричали: «Эй! Это же мы вас сделали!». И я нажал на тормоза. И, как бывает в этой профессии, или целиком одно или целиком другое, я исчез в Соединенных Штатах.

До мюзикла “Notre-Dame de Paris”, где вы сыграли Фролло в 1998...

Когда Люк Пламондон мне предложил эту роль, я ответил: «Вряд ли это удачно пойдет, но позабавиться удастся!» Песни мне понравились, и мне хотелось заняться чем-то другим. Я чувствовал некоторую усталость.

Каково играть такого антипатичного персонажа, как Фролло?

Но он же симпатичный! Он очень трогает меня. Это бедная жертва, как и другие. Он патетичен. Продукт своего воспитания, измученный. Именно он больше всех страдал. Люди очень хорошо поняли эту драму Фролло. В английском варианте он наоборот ужасен. Перевод сделан американцем, то есть все или белое, или черное. Тексты были намного менее тонкими.

После большого шоу, мюзикла, вы должны себя чувствовать немного одиноким на сцене?

Это случилось со мной в июне, впервые за последние десять лет. Сильное и возбуждающее ощущение – смочь выдержать свое одиночество на сцене. В зале меньше народу, и успех менее гарантирован. Тороплюсь увидеть, как это пойдет в Париже!

Каким вы будете на сцене?

Я сильно изменился. Мне хотелось бы осмелиться выйти на сцену одному с роялем, но на это у меня не хватает смелости. Так что со мной будет один музыкант. Он один стоит такой перестановки! Это бельгиец, который живет в Квебеке, он играет на скрипке, на аккордеоне, на гитаре, на мандолине... Хорошая постановка. Хороший спектакль... надеюсь.

Вы будете петь “Ils s’aiment”?

Было бы трудно не делать этого!

“Comédies humaines” (Mercury)
Концерты в Париже с 4 по 16 октября в 20:30 в аудиториуме Сен-Жермен,
потом турне по всей Франции

________________________________________________________________________________________________________________

Авторы: Эльза Пра Карабан;

Сайт создан и поддерживается поклонниками Даниэля Лавуа с целью популяризации его творчества info.lavoie@yandex.ru
Авторы переводов: Наталья Кривонос, Алла Малышева, Лиза Смит
© Воспроизведение переводов возможно только с разрешения администрации сайта и с указанием ссылки на источник