Вторник, 21 февраля 2012
В: 1984, год смерти Марвина Гэя и Франсуа Трюфо, год основания "Cirque du soleil", а также год, когда «Oilers Edmonton» выигрывают кубок Стенли, а Apple выпускает Macintosh. В этом году Даниэль Лавуа, которому тогда исполнилось 35 лет, выпускает "Ils s'aiment", песню о любви двух подростков во время гражданской войны, вошедшую в его седьмой альбом, "Tension, attention". "Ils s'aiment" - интернациональный хит, переведенный на многие языки и проданный более чем в 2 млн. экземпляров по всему миру. Достаточно причин, чтобы сделать по нему выпуск "Succesgraphie".
Звучит "Ils s'aiment".
В: Даниэль Лавуа, добрый вечер.
Д: А, добрый вечер.
В: Об англофонной канадской литературе говорят с иронией, но известно, что текст этой песни Вы вначале написали на английском.
Д: Первый набросок я действительно сделал на английском, но в то время я как раз занимался новым альбомом на французском, так что я быстро сделал французскую версию.
В: Но эта песня существует на английском, да? Это "Ridiculous love".
Д: Да, разумеется. Но на английском она гораздо менее интересна, не знаю, почему.
В: Вы считаете?
Д: Должно быть, это определенные культурные предрассудки. Мне показалось, что мне удалось намного лучше очертить идею на французском, чем на английском.
В: Идея, как Вы говорили, пришла к Вам, когда Вы смотрели кадры войны в Ливане, жестокой войны, продлившейся многие годы. Вы увидели детей, подростков, любящих друг друга, на фоне военных кадров.
Д: На самом деле, этот образ остался жить во мне, отголоски того времени, я говорю о 1982 годе
В: Когда Вы написали ее
Д: Когда я ее написал. Я приводил в порядок свой гараж, свою студию, довольно примитивную студию, вышел из гаража, чтобы сделать себе бутерброд и посмотреть новости. И в полдень, делая себе бутерброд, смотрел новости, и там, как и каждый день в то время, был репортаж о хаосе в Бейруте.
В: Да.
Д: И я увидел кадры, не знаю, помните ли Вы Бейрут того времени, там везде бомбили.
В: Да, эта война долго длилась, с 1975 и до 1990.
Д: И все же, несмотря на это, жизнь продолжалась. Я увидел молодых людей, которые шли по улице, взявшись за руки, и меня словно осенило, бывают такие моменты сильных чувств. После бутерброда - я вовсе не бросил все - я пошел в гараж и написал эту песню.
В: Попросим Фабиана Кретье, очень хорошего актера, который с нами в этот вечер, прочитать остаток ее текста, если Вы не против. Мы слушаем Вас, Фабиан, начните с того места, где мы остановились.
Фабиан Кретье читает остаток текста "Ils s'aiment".
В: Любовь присутствует там, словно защита против насилия, взрывов.
Д: Не знаю, защита ли это. Я вижу ее не защитой, а натурой, природным стремлением продолжать жить, несмотря ни на что. Мне она не кажется крепостью, напротив, я вижу ее той жизнью, которая продолжается, отказывается от того, что творится вокруг. Вероятно, любовь сильнее войны, но на самом деле это еще не доказано, потому что эта песня остается отчаянно актуальной.
В: Да, чтобы ее проиллюстрировать, достаточно посмотреть ряд выпусков новостей, все то, что происходит в Сербии. Пятнадцать лет прошло, а мы все время к этому возвращаемся.
Д: Каждый год, каждый месяц идут 7-8 маленьких войн, на которых происходит все, что угодно.
В: Эту песню все восприняли как любовную песню, как красивую балладу
Д: Да, верно
В: Но Вы изначально видели ее политической песней
Д: Ну, я думаю, что любая песня в какой-то мере политическая, но, разумеется, это зависит от ее смысла. Конкретно эта – одновременно и политическая, и - да, я изначально не рассматривал ее как любовную песню, но люди стали просить меня петь ее на бракосочетаниях. Я вообще ничего не понимал. Как-то меня попросили ее спеть в Мулен Руж, помню одну передачу, в которой я принимал участие в то время, в Мулен Руж, потому что во Франции она имела большой успех
В: В Париже
Д: В Париже, да. В Мулен Руж делали передачу и поставили десятка полтора девушек позади меня, чтобы они там дефилировали во время "Ils s'aiment". Я сказал: "Нет, из вашей затеи ничего не выйдет. Для моей песни это не годится". Мне пришлось попросить их: "Пожалуйста, уберите их куда-нибудь подальше, по крайней мере, чтобы они вернулись не раньше, чем после песни".
В: Какой ужас! И к Вашему мнению прислушались?
Д: Да-да.
В: Структура песни тоже интересна. Нет настоящего припева.
Д: Да, в самом деле, припева нет, и, когда этот альбом создавался, это была одна из песен, которые я откладывал на потом, дольше всех, потому что я в нее не верил. Прежде всего, это очень-очень личная песня, мне было очень трудно ее петь, так как ее тяжело петь, и до сих пор тяжело. Я спросил, может, не стоит включать ее в альбом, и тот продюсер, который занимался в то время моим альбомом, сказал: "Нет, нет, ты должен ее туда включить". Разумеется, я не жалею об этом, потому что, вероятно, из всех моих песен, которые я написал в своей жизни, именно эта получила наибольший успех.
В: И открыла для Вас двери Франции.
Д: И открыла для меня повсюду все двери, да. Она многое мне дала.
В: Годы спустя, рассказывая о том времени, Вы говорили, что испугались того бума в Европе, что Вы отреагировали на него, почти защищаясь.
Д: Ну, я сказал Вам, что в то время я был диковат, да я всегда был нелюдимым, достаточно робким, мне всегда было неловко, когда мне предлагали, чтобы меня несли рабы перед 8 миллиардами человек. Во мне никогда не было эго такого размаха. Я всегда говорил, что если бы мэр Лябом был певцом, он имел бы невероятный успех.
В: Это точно.
Д: Я сказал, что нужно огромное эго, чтобы быть певцом, это же верно, а у меня его никогда не было достаточно, так что когда пришел большой успех, такой, как с "Ils s'aiment", я немного запаниковал. Посыпались звонки от всяких важных людей, и реакция у меня на это была, как я помню, очень резкая. Не то чтобы совершенно резкая, но все же отрицательная.
В: Эту песню исполняли другие знаменитые исполнители, например, Диана Дюфрен. Эрик Лапуант тоже ее пел. У Лапуанта тон совершенно другой, в его манере исполнения есть определенный гнев. Один и тот же текст у другого исполнителя может принимать почти другой смысл.
Д: Разумеется. Например, в радио-передаче, которую я веду
В: Да, на Радио-Канада
Д: Однажды я поставил песню "L'Auvergnat" в исполнении Жюльет Греко. Вы знаете ее, (напевает строчку из песни) "C'est toi, l'Auvergnat qui sans façon", звучащая так у Жоржа Брассанса, симпатичная песня, в исполнении Жюльет Греко приобретает чувственность, ей удалось вложить туда такой оттенок, как будто она соблазняет этого овернца, между ними что-то происходит, это потрясающе! Так что - да, в зависимости от тона и интонации, конечно же, песня может измениться. Впрочем, я не буду строить из себя аналитика Фоглия. Когда Пьер Фоглия сделал из песни "Hymne à l'amour"
В: Эдит Пиаф, песня, в которой не было ничего смешного
Д: А он сделал монументальный фарс, выставил ее в смешном виде так, как Мюриэль Робэн сделала смешной "Que serais je sans toi" Бреля (прим. перев.: это песня не Бреля, а Жана Ферра) , так что, разумеется, из любой песни можно сделать все, что угодно. Извините, я слишком много говорю.
В: Нет! Вы вовсе не много говорите, напротив! Скажите, когда Вы в первый раз ее спели, Вам было 30 лет.
Д: Да.
В: И Вы снова исполняете ее, совсем по-новому, на альбоме, который вышел прошлой осенью, "J'ecoute la radio", аранжировками и режиссурой которого занимался Марк Перюсс.
Д: Да.
В: Верно ли, что когда жизнь меняет нас, заставляет эволюционировать, мы подходим к песне по-другому? Вы и "Ils s'aiment", мне показалось, на этом альбоме поете совсем иначе, с большей - я не сказала бы скорбью - но есть что-то
Д: Она стала серьезнее.
В: Да.
Д: Думаю, я не вполне осознавал, что я говорил, когда написал ее. С годами я понял, что жизнь несет в себе больше, чем я считал. Так что сейчас я исполняю ее со смесью серьезности и радости, потому что ее смысл - радость. "Они любят друг друга, так дайте им любить друг друга во всем этом бардаке". Это не та песня, которую надо петь со слезами на глазах
В: Нет.
Д: А с улыбкой. И все же, когда у меня начало получаться петь ее с улыбкой, все стали спрашивать: "Почему ты улыбаешься во время этой песни, она же очень серьезная?"
В: Вот он, успех, когда песня принадлежит публике, которая любит ее.
Д: Да. Была забавная история - я недавно встретил французского певца Бертрана Сулье, который пишет очень хорошие тексты, и он сказал мне: "Я ненавидел тебя всю жизнь".
В: Почему?
Д: Я спросил: "Почему?". Он ответил: "Ты - тот певец, который заставляет плакать мою мать".
В: О, красота!
Д: Забавно, да?
В: Да. Милая история. Даниэль, почти всю весну Вы будете в турне по всему Квебеку, и очень скоро будете в Сент-Эсташе.
Д: Да, да. Впервые за последние 17 лет я начинаю турне с музыкантами. Я делал турне совсем один, еще делал с одним музыкантом. После неистовства "Нотр-Дам де Пари" мне хотелось чего-то попроще, я сделал 2 очень простых спектакля
В: Да.
Д: Но я очень скучал по работе с музыкантами, так что недавно нашел музыкантов и веселюсь, как сумасшедший. Я получаю удовольствие, производя много шума.
В: Производя много шума. Замечательно! Так вот, чтобы найти все даты концертов, которые Вы дадите на следующей неделе, нужно зайти на Ваш сайт?
Д: Есть лучший вариант! Они все отпечатаны на листочке, прилагаемом к моему новому диску. Так что Вам просто нужен диск.
В: Отлично! Название диска - "J'écoute la radio", он доступен под лейблом "Spectra musique". Большое спасибо, Даниэль Лавуа, что были с нами сегодня вечером.
|